Сатана - единственный истинный властитель земли и человека, он не слуга, не "обезьяна Бога", как злобно называет его Ириней, но извечно - бог, сфера влияния которого глубоко проникает в область белого, бесконечного Бога, ибо он тот, кто научил детей светлого Бога возбуждать в себе экстаз, он был тем, кто навел святых на мысль парализовать злые чудеса при помощи "оchoc de retour" ( возвратного удара. - фр.), и он один - отец жизни, продолжение рода, развития и вечного возврата.

Не зло, а добро есть понятие отрицательное. Добро есть отрицание страсти, которой все творится, ибо каждая страсть имеет своего беса. Добро - отрицание жизни, ибо всякая жизнь есть зло.

Сатана - положительное, вечное в самом себе. Он бог мозга, он правит неизмеримым царством мысли, которая вновь и вновь опрокидывает закон и разбивает скрижали; он зажигает любопытство отгадать сокровенное, читать в рунах ночи, он дает преступную отвагу уничтожать счастье многих тысяч, чтобы дать возникнуть новому, он подстрекает злые вожделения, которые в алчбе новых условий существования взрывают землю, приближают отдаленнейшие дали, сводят небо на землю и перемешивают, как игральные кости, царства мира.

Преследуемый, уничтоженный, он опять вырастает из собственного пепла мощнее и прекраснее, чем когда-либо, и, вечно побеждаемый, остается вечным победителем. Тысячу раз церковь думала, что уничтожили его, и при этом сама осатанела с головы до ног.

Ибо Сатана есть вечное зло, а вечное зло - жизнь.

Сатана любит зло, потому что он любит жизнь, он ненавидит добро потому, что ненавидит застой, выжидание; он любит женщин, вечный принцип зла, вдохновительниц преступлений, дрожжи жизни.

Все, что было великого, произошло против закона как яростное отрицание отрицания. Злым было упрямство великого "е pur si muove" (и все-таки она вертится (слова Г.Галилея).- ит.), злым было любопытство, погнавшее Колумба в неведомые страны, а звездочтению приписывались все несчастия, градобития, эпидемии и голод.

Добром была гордость Григория Великого, восхвалявшего свое постыдное невежество и запретившего изучать даже грамматику. Добром была восхитительная наивность святого Франциска Ассизского , который целыми днями подражал ad majorem Dei gloriam (к вящей славе Божьей. - лат.) крику ослов, стоявших вокруг яслей Спасителя; добром было умерщвление воли, малейшего самостоятельного стремления; добром было глупое, до бессмыслия доведенное "imitatio" (подражание. - лат.).

Во имя Сатаны Ницше учил переоценке всех ценностей, во имя его антихрист грозит преобразованием миру законов, во имя его творит художник, произведения которого читают или смотрят тайком, но не его милостью правит презренная глупость неизмеримыми толпами людей, для которых единственный закон существования, развитие, есть преступление: развитие в религии - бесовская ересь, развитие в искусстве - признак размягчения мозга, развитие в политике - государственная измена, а развитие в жизни - наказуемая извращенность.

Таков Сатана в истории человеческого развития, ipse philosophus, daemon, heros et omnia (он - и философ, и демон, и полубог, и все. - лат.), отец знания, факел, освещающий человечеству глубочайшие пропасти жизни, отчаянный мыслитель, который вечно снова должен рисовать свой, разрушающий глупости, круг, беззаконник и бунтовщик.

Этот Сатана-Самиаза - отец магов, "математиков", как называли всех, кто занимался сокровенными науками. Он был малодоступным, мрачным аристократом, открывавшим свои загадки лишь немногим: Агриппе, Парацельсу, ван Дее, Гельмонту. Только сильным давал он заклинать себя, а служителей своих посылал он на землю, чтобы они раздували страсти, сеяли ненависть и преступления, учили людей гордыне и высокомерию, приводили в ярость их пол, чтобы кровь смыла осторожность и благоразумие, чтобы они разбудили зверя, который не остановится ни перед каким преступлением для удовлетворения своей страсти.

Перед каждым стоит выбор: церковь или демонизм, сказка о свободной воле или действительность детерминизма, бессмысленное подражание или самобытная фантастика мистицизма, покорное рабство или гордый грех во имя Сатаны-инстинкта, Сатаны-природы, Сатаны-любопытства и Сатаны-страсти.

Люцифер - «несущий свет», изначально ассоциировался с утренней звездой. В иерархии демонов Люцифер - император ада и стоит над Сатаной, одним из его наместников. Люцифер, призываемый заклинаниями, появляется в виде прекрасного ребенка. Он правит европейцами и азиатами
Тайна Люцифера.

Все, что связано с Люцифером, покрыто непроницаемой завесой, и создается впечатление, что нет никого, кто осмелился бы приподнять ее.
Страх этот в действительности представляет собой лишь неспособность проникнуть в Царство Тьмы. Неумение же это опять-таки заложено целиком и полностью в природе вещей. И в этой области человеческий дух неспособен к беспредельному продвижению, ибо он устроен таким образом, что ему непременно положен предел. Он не может ни воспарить к Высочайшим Вершинам, ни проникнуть к Глубочайшую Пучину - и никогда не сможет.

Фантазия пришла на помощь и, восполняя этот пробел, породила многоликие существа. Говорят о Дьяволе, о падшем и отринутом Архангеле, о воплощении Злого Начала, и так далее и тому подобное. Подлинная суть Люцифера неизвестна решительно никому, невзирая на то, что она затрагивает человеческий дух, зачастую вовлекая его в самый центр гигантского водоворота, именуемого также борением.

Те, кто говорит о падшем Ангеле, а также те, кто ведет речь о воплощении Злого Начала, подходят к фактам ближе всего. Однако же, и в их рассуждениях содержится неверный подход, в силу которого все представляется в ложном свете. При словах "воплощение Злого Начала" возникает мысль о высочайшей вершине, конечной цели, живом теле, в котором воплотилось всяческое Зло - а стало быть, о завершении, об окончательном итоге.

Люцифер же, напротив, есть источник Ложного Начала, его исходная точка и движущая сила. Кроме того, его следовало бы именовать не Злым Началом, ибо сие последнее являет себя под его воздействием, но Ложным Началом. Область действия этого Неверного Начала - вещественное Творение.

Только в вещественности сталкиваются оба противоположных Начала - воздействие Света и воздействие Мрака. Только там они непрерывно воздействуют на человеческую душу, пока она пребывает и развивается в вещественности. По своему собственному желанию человеческая душа может в большей или меньшей мере отдаться на волю одного из этих Начал, и это решает, воспарит ли она к Свету или погрязнет во Тьме.

Свет отделен от Тьмы гигантской Пропастью. Она заполнена деяниями вещественного Творения. Его формы преходящи, то есть имеет место Распад существующих и Образование новых форм.

По Законам, Заложенным Волею Бога Отца в Творение, всякий круговорот может считаться законченным и свершившимся лишь тогда, когда в конце событий он возвратится к своему истоку. Тем самым и путь человеческого духа может рассматриваться как, завершившийся лишь тогда, когда он возвратится в Духовное, ибо его Семя произошло оттуда.

Позволив увлечь себя во Тьму, человеческий дух рискует пасть ниже, чем это предусмотрено с точки зрения самого внешнего круга его нормального развития, после чего он больше не сможет обрести Путь к Восхождению. С другой стороны, он не в состоянии окончательно покинуть вещественность, опустившись ниже самой плотной и самой глубокой эфирно-вещественной Тьмы, то есть выйдя за ее крайние пределы (в противоположном направлении, то есть Ввысь, такой выход за пределы вещественности, в Царство Духовно-Сущностного, вполне возможен для человеческого духа, ибо там лежат его истоки). А посему подобного рода духу предстоит непрерывно вращаться в Гигантском Круговороте вещественного Творения до тех пор, пока он не будет увлечен в Распад под тяжестью своего мрачного, а стало быть, плотного и тяжеловесного эфирно-вещественного облачения, именуемого также потусторонним телом.

А затем духовная личность, обретенная им на пути сквозь Творение, будет втянута в общий Распад как таковая, так что он умрет Духовной Смертью, вновь обратившись в Первозданное Семя.

Сам Люцифер пребывает вне вещественного Творения, а стало быть, не будет вовлечен в распад, уготованный жертвам его Начала, ибо Люцифер вечен. Он происходит от Частицы Божественно-Сущностного. Раскол наступил после начала возникновения всего вещественного. Миссия Люцифера состояла в том, чтобы являть собой опору Духовно-Сущностного в вещественном, способствуя Его дальнейшему развитию. Он, однако же, не выполнил своей миссии так, как это предполагалось Творческой Волей Бога Отца. Напротив, он избрал совсем иные пути, нежели те, что были предначертаны ему Этой Волей Творения, опираясь при этом на воление, коим проникся, действуя в вещественности.

Злоупотребив данной ему Силой, он, в частности, ввел в употребление Начало Искушения, подменив Им Начало Помощи и Поддержки, Равнозначное Бескорыстной Любви. Здесь имеется в виду Бескорыстная Любовь в Божественном Смысле, не Имеющая ничего общего с рабским служением. Напротив, Она имеет в виду исключительно Духовное Восхождение, а стало быть, и Вечное Счастье ближнего и действует соответствующим Этим Целям образом.

Начало Искушения, в свою очередь, равнозначно расстановке силков, в которых быстро запутываются, падают и погибают еще недостаточно окрепшие твари. Другие, однако же, крепнут при этом, бодрствуя и набираясь сил, дабы впоследствии расцвести полным цветом на Вершинах Духа. Но все бессильное обречено наперед, и от Искушения ему нет спасения. Начало Это не знает ни Милосердия, ни Пощады. Ему не достает Любви Бога Отца, а тем самым и Самой Мощной Возносящей Силы, Самой Крепкой Опоры изо всех, какие только есть.

Некоторые другие виды демонов
Некоторые демоны счищались богами, Каш или Ксипе-Тотек, отличавшиеся особой жестокостью. Это объясняется тем, что демоны, как принято считать, не подчиняются законам природы и могут создавать свое тело из воздуха и тонких энергий, они способны принимать образ человека или животных.

Кали Ма - индийская богиня разрушения, чумы и смерти. В одной руке она держит голову Рактевиры - царя демонов. Она вступила с ним в смертельный поединок, победила и выпила всю его кровь. Одно из самых драматических изображений показывает её сидящей на корточках у тела мёртвого Шивы, поглощающей его пенис своим влагалищем, в то время как ртом поедает его кишечник. Эту сцену надо воспринимать не буквально, а духовно. Считается, что Кали принимает во влагалище семя Шивы, чтобы вновь зачать его в своей вечной утробе. Точно так же она пожирает и уничтожает всё живое вокруг себя, чтобы всё создать заново. На своей шее она носит ожерелье из черепов, на котором выгравированы санскритские буквы, считающиеся священными мантрами, при помощи которых Кали и творила, соединяя Стихии. Кали Ма имеет чёрную кожу и уродливое лицо с клыками, испачканными кровью. Над её бровью расположен третий глаз. Она имеет четыре руки с когтями на пальцах. Её обнажённое тело украшено гирляндами из младенцем, ожерельями из черепов, змей, голов её сыновей, а пояс сотворён из рук демонов.

ЭтоКсипе-Тотек, кровожадный мексиканский демон. Рассказывают, что он пьёт кровь грешников в аду. В жертву ему в старину приносилипленников, захваченных на войне.Считается, что Ксипе-Тотекпоявляется всюду, где льётся кровь.

Скади. Богиня Скади была мрачной и жестокой богиней снежного и холодного Севера. Скандинавия когда-то называлась Скадин-ауйя, то есть Земля Скади. Норвежские мифы описывают эту богиню как прекрасную дочь великана Тьяцци. После убийства отца Тором Скади пришла к воротам Асгарда и бросила вызов богам. Пытаясь усмирить её справедливый гнев, Локи взял козла и вышел за ворота, чтобы её приветствовать. Один конец верёвки Локи привязал к козлу, а второй - к своим гениталиям. Козёл стал тянуть верёвку в одну сторону, Локи - в другую до тех пор, пока его гениталии не оторвались от тела. Истекая кровью, Локи припал к ногам Скади, омывая её своей кровью. Богиня сочла это достаточным наказанием за смерть отца. Но Локи с помощью магии вернул себе утраченные органы и продолжал преследовать других женщин-богинь.

Ракшасы -злобные индийские демоны,раскапывающие могилы, вселяются вмёртвые тела и наводят ужас нажрецов и священников. Ракшасыобладают огромнойсверхъестественной силой и могутпринимать любой образ. Часто онипредставляют собой странныеискажённые тела самой невероятнойокраски.Эти кровожадные демонычрезвычайно опасны. Их длинныекогти чрезвычайно ядовиты. Они снаслаждением пожираютчеловеческое мясо, а иногда и другдруга.

Хель. Скандинавская богиня Хель, известная немцам под именем Хольда или Берта, была покровительницей озёр и ручьёв, домашнего очага, прядения и растущего льна. По преданиям, она выезжала по небу вместе с Одином на его Дикую Охоту, которая, возможно, была связана с валькириями. Хель была королевой мёртвых и повелительницей Преисподней, называемой в норвежско-германских мифах Нифльхейм. Это царство она получила в подарок от Одина, и было оно одновременно миром леденящего холода и вулканического огня. Хель родилась от Локи и женщины-гиганта Ангрбоды. Её внешний вид был страшен, поскольку одна половина её тела была здоровая, а другая - большая и полусгнившая. Хель выступила на стороне Рагнарёка в борьбе против богов и людей, принимая в своё царство всех мертвых, кроме тех, что погибли в бою. В её царстве одна половина предназначалась праведникам и богам, другая же была местом наказания грешников.

Каппа. Этот японский демон также нападает на людей. Каппа, как его называют, живёт в реках и любит топить всех, кто неосторожно приблизится к нему. От когтей Каппы можно спастись только двумя путями. Первый - угостить его огурцом или дыней, которые Каппа так любит, что, получив, не обращает никакого внимания на людей. Другой путь - склониться перед ним. Каппа настолько вежлив, что раскланивается перед своими жертвами, обрызгивая их жидкостью из макушки головы, придающий ему сверхъестественное могущество.

Шри Лакшми. Богиня Шри Лакшми, возлюбленная Вишну, изображалась с лотосом в руках или сидящей на лотосе, с ларцом и сыпящимися с ладони деньгами. Легенды рассказывают, что она родилась из пены молочного океана. Лакшми сопровождает Вишну в каждой реинкарнации, перерождаясь вместе с ним. Когда Вишну стал Рамой, Лакшми стала Ситой. Когда он стал Кришной, она стала пастушкой Радхой. Так как Лакшми - богиня удачи, говорят, что у нё довольно капризный характер, поскольку удача покидает человека внезапно.

Яра-ма - демоны, обитавшие в лесах Австралии. Они представляют собой небольшие существа с голой красной или зелёной кожей и с присосками вместо рук и ног. Яра-ма прячутся на ветвях деревьев, поджидая добычу. Когда жертва приблизится, он прыгает на неё, впивается в тело и сосёт кровь.У Яра-ма такой огромный рот, что они могут легко проглотить человека. Иногда, если яра-мазасыпали сразу после своей трапезы, их жертвам удавалось вырваться и спастись бегством.

Ицпапалотль - Ужасный ацтекский демон, представлявший собой нечто среднее между женщиной и бабочкой. На концах его крыльев были укреплены каменные ножи; вместо языка тоже был нож. Ицпапалотль имел и особый магический плащ, с помощью которого мог легко превращаться в безвредную бабочку.

Келпи. Шотландский демон в образе коня. Человек, повстречавший келпи на берегу реки и переплывший на нем на другой берег, уже не сможет вернуться обратно. Келпи всегда топит свои жертвы, прежде чем сожрать их.

Ламия. Демон-вампир с лицом прекрасной женщины и телом змеи. Согласно древнегреческой легенде, Ламия обвивается вокруг юношей и душит их.

Зотз. Южноамериканский демон из легенд народа майя. Зотз представляет собой злобное крылатое существо с головой собаки, живущее в аду и пьющее кровь всякого, кто появляется на занимаемой им территории.

Демоны узких специальностей

Другие демоны были еще более конкретны в своих нападках на человечество. Не вызывая штормов в море и землетрясений на суше, они использовали слабости человеческой натуры. Эти демоны воздействовали на отдельных людей, сея в их сознании страх и сомнение, зависть и жестокость или вызывая в теле ощущение боли. Вот некоторые представители этой малоприятной братии.

Андрас (Andras) и его оруженосец Флаврос (Flauros) должны были совершать убийства. У Андраса, великого маркиза Ада, было тело крылатого ангела, а голова — совы. Он разъезжал на черном волке с мечом в руке.

Шакс (Shax) делал своих жертв слепыми и глухими.

Герцог Валафар (Valafar) отдавал приказания разбойникам и грабителям нападать на невинных путников.

Сабнак (Sabnack) подвергал растлению тела умерших.

Три демона управляли мертвыми. Мурмур (Murmur) занимался душами, а Бифронс (Bifrons) и Бун (Bune) перетаскивали тела из одной могилы в другую.

Филотанус (Philotanus) — демон второго разряда и помощник Велиара. Он специализировался на подстрокании смертных к разврату.

Данталиан (Dantalian) при помощи магии изменял хорошие мысли человека на плохие.

Зепар (Zepar) мог проникнуть в сознание женщины и довести ее до сумасшествия.

Молох (Moloch) когда-то был божеством, в жертва которому приносили детей, потом стал принцем ада и упивался слезами матерей Лицо его обычно вымазано кровью.

Бельфегор (Belphegor) сеял среди людей раздоры и подбивал их, используя богатство, на худые дела. Его изображали либо как обнаженную женщину, либо как чудовищного бородатого демона с постоянно открытым ртом и очень острыми ногтями .

Бельфегор, коварный демон, соблазняющий людей богатством Л.Бретон

Оливер (Olivier), князь архангелов, нацеливал людей на жестокость и равнодушие, особенно по отношению к бедным.

Маммон (Mammon) — демон богатства и алчности Свое лицо он обрел в средние века. О нем упоминалось в Евангелии от Матфея (гл. 6, ст 24):

«Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и Маммоне...» (богатству — Прим. перев.)

У Ойеллета (Oiellet), принца доминиона, была, ве- роятно, одна из самых легких работ — он соблазнял людей нарушать обет бедности.

Виды наказаний

Общепринятым в богословии было различение «наказания отрицательного, или наказания лишением» (роеnа privativa seu damni) и «наказания позитивного, или наказания чувства» (роеnа positiva seu sensus). Первое состоит в лишении: в вечном и окончательном удалении грешника от добра, от «лицезрения Божественного лика, которое составляет вечное блаженство праведных» (МАЛЛЕ, 666); второе заключается собственно в «позитивных» физических мучениях, которые, по мнению одних богословов, должны наступить после обретения душой воскресшего тела в результате Страшного суда, а по мнению других — могли начаться и сразу после смерти; так, Хиларий, как указывалось выше, даже предусмотрительно снабжает грешников неким подобием тел, чтобы они могли без затруднений воспринять физические муки.

Последние были расписаны по всем пяти органам чувств: осязание страдает от огня, слух — от нескончаемых воплей отчаяния, обоняние — от вони серы и прочих миазмов, вкус — от жажды и голода, зрение — от ужасающих картин пыток и постоянного мрака (который, видимо, мыслится богословами не столь абсолютным, как это предполагается Библией, говорящей об аде как о «стране мрака», где «темно, как самая тьма». — Иов. 10:22).

После Страшного суда, когда грешники получат в вечное пользование свои теперь уже нетленные тела, они будут еще острее ощущать свои муки, в то время как праведники будут гораздо острее переживать блаженства; для первых тела станут усилителем страданий, а для вторых — наслаждений. Таким образом, как не беэ иронии замечает дантовский Виргилий, грешников «ждет полнее бытие в грядущем» (АД, 6:111).

Состояние грешников в Аду

Душа человека в аду оказывается в неком окончательном, неподвижном состоянии — in statu termini; ей уже не может быть дарована милость раскаяния, она может лишь утверждаться во зле. Это богословское представление точно воссоздано в ДАНТОВОМ «АДЕ»: в раздающихся здесь воплях поэт не слышит слез раскаяния, но одни лишь «на Господа ужасные хулы» (5:36). Согласно воззрениям томистов, душа к моменту попадания в ад узнала все, что она могла узнать, и не способна уже узнать что-либо, что подвигнет ее на раскаяние. В еще большей степени это относится к демонам, которые в момент своего падения обладали всей полнотой знания о мире и потому не могут уже узнать ничего нового, что могло бы изменить их выбор, сделанный раз и навсегда в пользу зла (БАУТЦ, 119). Ад, таким образом, имеет чисто наказующую, но никак не очищающую и исправляющую функцию, — точка зрения, всегда находившая немало противников, особенно среди последователей Оригена, веровавших в «восстановление вещей» в воспитательную функцию ада и в конечный возврат к Богу даже самых отъявленных грешников, в том числе и дьявола ( Осуждение и спасение демонов). Так, И. В. ПЕТЕРСЕН в сочинении «ТАЙНА ВОССТАНОВЛЕНИЯ ВСЕХ ВЕЩЕЙ» (нач. 18 в.) доказывал, что наказание в аду сломает извращенную волю дьявола, и после 50 000 лет адских мук он вернется к Богу (УОКЕР, 240).

Демоны в Аду

Падшие ангелы ожидают суда и наказания в аду: «...Бог ангелов согрешивших не пощадил, но, связав узами адского мрака, предал блюсти на суд для наказания» (2 ПЕТР. 2:4); Бог «соблюдает» согрешивших ангелов «в вечных узах, под мраком, на суд великого дня» (ИУД. 1:6).

Вместе с тем, несомненным было и присутствие демонов в мире. Таким образом, демоны одновременно и бы ли, и не были в аду (о способах вы хода из этого противоречия: Места обитания демонов); но даже если они и находились в аду, то оставалось неясным, каким образом они совмещали функции наказываемых и наказывающих. Догматическое богословие предпочитало обходить эту проблему, и в решениях Второго Лионского собора, приговорившего человека к немедленной посмертной отправке в ад, ничего не говорится (как, впрочем, и в решениях других Соборов) о том, когда начинается наказание демонов.
Раннехристианские богословы, откладывающие начало наказания для человека до Страшного суда (Юстин, Тертуллиан), утверждали то же самое и о демонах. И позднее среди теологов было весьма распространено мнение, что демоны либо пока не осуждены, либо еще не знают о своем осуждении, и роеnа sensus для них начнется лишь после Страшного суда (БАУТЦ, 114-115).

Между тем ни иконография, ни художественная литература не испытывали затруднений в совмещении противоположных ролей дьявола в аду: так, на иллюстрации к «ВИДЕНИЮ ТНУГДАЛА» (имело место, согласно записавшему его некому Маркусу, в 1149) Люцифер зверски пережевывает грешников, но и сам при этом лежит прикованным к железной решетке; сходным образом трактует Люцифера Данте.

В средневековом аду присутствуют и персонажи античного ада, превращенные в демонов: таковы «демон Цербер грязнорылый», «трехзевый ..., хищный и громадный» (АД, 6:31,13); Минос, «хриплоголосый Плутос» (Ад, 7:2) (Плутон).

Муки грешников

Ужасы ада настолько чудовищны, что грешники, согласно Данте, сходят с ума, «свет разума утратив навсегда» (АД, 3:18; нельзя не отметить, что этому утверждению противоречат многочисленные места «Ада», где души осужденных рассуждают вполне разумно). Мертвец, явившийся из ада в рассказе Якопо Пассаванти («Зерцало истинного раскаяния», 1354), находит красноречивый способ дать своему земному визави представление об адских страданиях: он стряхивает на ладонь собеседника капельку пота с пальца, и она прожигает тому руку. Многие авторы стремились подчинить многообразие адских мук некой нумерологической логике, опять-таки связанной с семеркой и девяткой. Мук весьма часто насчитывают девять — по Бенедейту, девять мук в нижнем аду таковы: огонь, который жжет, не освещая; холод; неумирающие рептилии — змеи и драконы; вонь; бичевания; тьма; смятение грешников; ужасный вид демонов и драконов; железные цепи, которыми скованы члены истязаемых. Однако мук может быть и девяносто девять, и семь — по числу смертных грехов. Старофранцуэская поэма «Змей суда» соединяет оба числа: в аду — семь башен, в каждой из них грешники претерпевают девяносто девять мук (ОУЭН, 82).

Однако фантазия большинства авторов, живописующих адские муки, не укладывается ни в какие нумерологические рамки. Среди немногих устойчивых моделей, организующих подобные крайне хаотичные описания, следует отметить стремление каким-либо образом уподобить наказание совершенному преступлению: наказание либо направляется на согрешившую часть тела, либо пародирует сам процесс преступления, либо заставляет грешников «насладиться» исполнением своих преступных желаний, но в такой пародийной форме, что желаемое «благо» доставляет одно мучение. В «Апокалипсисе Петра» (кон. 1 в.) богохульники повешены за языки; убийц поедают змеи под взглядами их жертв; клятвоотступники откусывают собственные языки и губы; прелюбодейницы подвешены за волосы над озером кипящей грязи, а их партнеры подвешены рядом, но только за ноги, так что головы их окунаются в грязь; и все они говорят: «Мы никогда не думали, что попадем в это место». В другом видении жадному до золота сподвижнику Карла Великого демоны льют в горло раскаленное золото — таким образом, он получает именно то, что хотел (ГУРЕВИЧ, 189). В «ВИДЕНИИ ТНУГДАЛА» воры должны нести украденное ими по узкому мосту, покрытому железными кольями, ранящими ступни; под мостом бушует озеро, волны которого достигают неба; оно кишит хищными тварями, которые пожирают всех, кто срывается с моста. Похотливые беременеют ядовитыми змеями, которые, рождаясь, вылезают из всех членов несчастного, протыкая его острыми огненными клювами и когтями. Другой способ упорядочить наказание — ввести его количественную градацию сообразно тяжести преступления. В инфернальную реку клеветники погружены по колено, нераскаявшиеся прелюбодеи — по пуп; те, кто ссорился в церкви, — по губы; те, кто радовался несчастьям ближнего, — по брови. В «Видении Альберика» грешники погружены в лед на ту или иную глубину, в соответствии с их грехами.
Довольно часто наказание представляет собой целый цикл процессов, пародирующих смерть и возрождение, причем в этой пародии возрождение не менее мучительно, чем смерть. В «ВИДЕНИИ ТНУГДАЛА» ангел ведет визионера в глубокую долину, полную горящих угольев и ужасного смрада и закрытую крышкой; грешники падают на крышку и поджариваются на ней, расплавляясь, как воск, а потом проваливаются вниз, в огонь, где возрождаются для новых мук. Ангел объясняет, что здесь мучаются убийцы и что через некоторое время они будут подвергнуты новым, еще более тяжким мукам. Предателей демон гоняет раскаленным железным шестом вокруг горы, с одной стороны огненной (горящей «темным» фосфорным огнем), а с другой стороны — снежной и ледяной. Люцифер «при каждом выдохе извергал из глотки души осужденных и развеивал их по всем областям ада... А когда он вдыхал, он втягивал все души назад и, когда они падали в серные испарения его утробы, пережевывал их...», что, естественно, повторяется до бесконечности. В другом месте демоны расплющивают души молотами на наковальнях, так что они становятся совсем крохотными и тем самым как бы превращаются в детей, чтобы претерпеть заново весь цикл наказания.
В описании ада у Винсента Бове демоны заталкивают в глотки грешникам раскаленные монеты, те давятся и изрыгают их, но лишь затем, чтобы получить их обратно. В том же аду демоны бросают грешные души в кипящие котлы, где они становятся подобны новорожденным младенцам; затем их вытаскивают оттуда железными крючьями, и они приобретают прежний облик, но их снова бросают в котел, и пытка повторяется (ВИНСЕНТ БОВЕ, кн. 28, с. 15). Мука бесконечно повторяющимся процессом — едва ли не самый основной мотив в описаниях наказании грешников: безжалостные ростовщики до бесконечности жуют собственные языки; молодые женщины, убившие своих незаконнорожденных младенцев и скормившие их свиньям, лежат в черных одеждах, покрытые смолой и серой, в то время как четыре «злых ангела» беспрестанно наносят им раны своими огненными рогами и требуют от них, чтобы они признали Сына Божия; однако преступление их таково, что им отказано в раскаянии (ВИДЕНИЕ СВ. ПАВЛА, 4); некий человек сидит на пылающем троне, а прекрасные женщины всю вечность напролет бросают ему в лицо горящие головни, которые проникают ему прямо в кишки; другого грешника — в прошлом жестокого тирана — демон освежевывает и посыпает солью, повторяя этот процесс, как только грешник вновь обрастает кожей (ВИДЕНИЕ МОНАХА ГУНТЕЛЬМА, ВИНСЕНТ БОВЕ, КН. 30, С. 16). Все совершающееся в аду не ведет ни к какому результату, ни к какому изменению в состоянии грешников; процесс муки, при всей ужасающей реальности причиняемой им боли, в то же время абсолютно призрачен, поскольку не оставляет никаких следов: отрубленные члены вновь и вновь отрастают, раны затягиваются, и все начинается сначала. Полная безрезультатность происходящего (которое с этой точки зрения трудно назвать происходящим) совершенно воплощает ветхозаветное проклятие: «Будут есть, и не насытятся; Будут блудить, и не размножатся» : 4:10).

Вопреки богословским догматам, средневековая фантазия все же дает грешникам возможность отдыха от мук Отдых по воскресеньям души получили после посещения ада апостолом Павлом и архангелом Михаилом - ВИДЕНИЕ СВ. ПАВЛА, 3); Аврелий Пруденций (348-408) назначает для такого отдыха ночь на Воскресенье Христово.

Пламень и лед

Сочетание холода и жара с давних пор присутствует в описаниях ада. Уже талмудическая книга Зогар утверждает, что в аду сочетаются огонь и лед; при этом адский огонь был создан на второй день творения (РИШАР, 42). В одном из первых описаний христианского ада (ВИДЕНИЕ СВ. ПАВЛА, 4) Обижавшие сирот и вдов помещены в ледяное место, которое частью нестерпимо холодно, а частью полно столь же нестерпимого пламени.

И все же именно огонь является главным орудием адской пытки; при этом этот огонь вполне реален, хотя и имеет совершенно особую природу. Правда, некоторые богословы, в числе коих Ориген и Кальвин, понимали огонь метафорически. «Каждый грешник сам для себя зажигает пламя собственного огня, — утверждает ОРИГЕН. — Материей и пищей для этого огня служат наши грехи» (О НАЧАЛАХ, 2:10:4).

Однако и Библия, «не дающая повода понимать под адским огнем метафору» (БАУТЦ, 116), и вся история христианской мысли поддерживают и развивают мотив реальности адского пламени. В «Мученичестве св. Поликарпа» (2 в.) говорится о том, что святым мученикам огонь, разводимый их палачами, кажется холодным, поскольку перед их глазами стоит подлинный огонь — адский; сам Поликарп отвечая проконсулу, который угрожает ему костром, противопоставляет огонь на час и вечный огонь ада (РИШАР, 48).

В то же время, признание реальности адского огня ставило перед богословами проблему: каким образом материальный агент может влиять на духовную субстанцию — душу. Сходились на том, что адский огонь, будучи вполне реальным, имеет совершенно особую природу. В частности, этот темный, «фосфорный» огонь, обжигая, не светит. Но это не самое главное: он обладает способностью не сжигать то, что он обжигает. Тертуллиан проводит различие между скрытым и внешним огнем — первый не просто пожирает, но и восстанавливает вновь и вновь то, что им пожрано. АВГУСТИН посвящает главу (О ГРАДЕ БОЖИЕМ, КН. 21, ГЛ. 10) вопросу, «может ли огонь геенны обжигать демонов», и отвечает на него утвердительно, ссылаясь на Иисуса Христа («идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» — МАТФ. 25:41), и уклоняется от дальнейших разъяснений: и в самом деле, «почему ... нематериальные духи не могут понести наказание неким таинственным образом в материальным огне, если души людей, которые безусловно нематериальны, помещены сейчас в материальных телах, а в грядущем мире будут нераздельно соединены со своими телами?» В конечном итоге, почти все богословы сочли за лучшее согласиться в этом трудном вопросе с Фомой Аквинским, который утверждал, что «огонь действует в душе не вливанием (поп per modum influentis), но удержанием» (цит. по: БАУТЦ, 117) — т. е. огонь не добавляет в душу своей субстанции, не проникает в нее, но как бы парализует, привязывает ее к замкнутому, ограниченному месту, лишая ее свободы волеизъявления.

Сколько лет демонам

Еще одной темой обсуждения уже несколько веков является вопрос о продолжительности жизни демонов. Древнегреческий поэт Гесиод высчитал среднюю длину жизни- Феникса — мифической птицы неописуемой красоты, которая сама сложила свой погребальный костер, а затем возродилась из пепла. Феникс, утверждал Гесиод, живет в десять раз дольше, чем человек, а демоны — в десять раз дольше, чем Феникс. Таким образом, средняя жизнь демона равняется 6 800 годам.

Позднее знаменитый греческий писатель и биограф Плутарх немного поправил это утверждение, учитывая, что демоны, как и люди, с которыми их сравнивают, подвержены недугам и болезням. Он увеличил продол- жительность жизни демонов до 9 720 лет.

Другие же считают, что демоны, подобно ангелам, бессмертны и будут существовать до конца света. Так что ответ на данный вопрос пока еще не ясен.

Семь смертных грехов

В бесконечных попытках упорядочить иерархию демонов и показать, какое отношение имеют наиболее гнусные из них к самым распространенным грехам, школяры и служащие духовенства часто составляли небольшой вы- борочный список. Например, каждый из перечисленных ниже демонов, считалось, преуспевал в соблазне человека на какой-нибудь особенный «смертный грех», с которым его отождествляли. (Если эти семь «смертных» грехов совершались в полном сознании, то они подвергали опасности жизнь души. Многие другие, менее значимые грехи известны как «простительные».)

Один такой интересный список принадлежал Петеру Бинсфельду, немецкому авторитету в области колдовства, автору «Трактата об исповеди вершителей зла и ведьм» («Tractatus de Confessionibus Maleficorum et Sagarum»), который был написан в 1589 г. В изложении Бинсфельда Дьявол, заметьте, разделяется на двух демонов — Люцифера и Сатану.

Люцифер — гордость;
Маммон — скупость;
Асмодей — распутство;
Сатана — гнев;
Вельзевул — чревоугодие;

Левиафан — зависть;
Бельфегор — лень.

Однако представленный список вовсе не говорит о том, что эти демоны не могли пойти по пути меньшего сопротивления и подбить людей на какое-нибудь другое зло. Если данный грех не срабатывал — человек оказывался слишком порядочным, то демоны вполне могли попытаться склонить его к другому, меньшему греху.